Издательский совет продолжает прием работ на
— Юрий Михайлович, какие воспоминания остались у вас от школьных уроков литературы?
— Мне повезло. Моя мама работала преподавателем русского языка и литературы. С самого детства русская литература была в поле моего зрения и моих интересов. Мама была из тех наших педагогов, которые не ограничивались просто преподаванием. Она чувствовала себя учителем с большой буквы. Занятия нередко продолжались после школы у нас дома. Она была окружена верными ученицами, как это часто бывает с настоящим педагогами. Я такой же феномен наблюдал потом с Юрием Лотманом в Тарту. Дома у нас все время велись разговоры о литературе. Несмотря на то, что мама была достаточно советским человеком, в ней было много неординарного. А именно — любовь к Есенину, которую она прививала своим ученикам. Для начала
— В каком возрасте начались ваши собственные литературные опыты?
— Лет с 10–11 я стал заниматься в изокружке. И лет до 15 все мои интересы были сосредоточены на изобразительном искусстве. Я добился определенных успехов — мои акварели выставлялись на районных и областных выставках. И вдруг однажды я пришел в библиотеку имени Энгельса, которая, кстати, до сих пор носит это имя, и там наткнулся на первые сборники поэтов «оттепели» — Рождественского и Евтушенко. В 1962 году вышел сборник Беллы Ахмадулиной «Струна». То, что сейчас кажется потускневшим в поэтическом плане, в то время меня, мальчишку, пронзило. И вот тогда написались мои первые стихи. И после этого я уже не брал в руки кисти. Сначала я писал верлибры. Я был одно время под влиянием переводной поэзии, в том числе творчества Рене Шара. Он меня поразил. А из рифмованного писал в таком духе:
Я рыцарь польки и мандолин,
Глаза как дольки у мандарин.
Все, что написал, я собрал и отвез к моему любимому в ту пору поэту Андрею Вознесенскому. Это был 1963 год. Он одобрил мои поэтические опыты. Но решительно отсоветовал мне поступать в Литинститут, говоря, что это убьет мое дарование. Через год я поступил на искусствоведческое отделение МГУ. Нашел такой компромисс. Изучал историю мирового искусства. И никогда об этом не пожалел. Это придало моей поэзии новое измерение. Мои стихи достаточно предметны и визуальны за счет того, что мировое изобразительное искусство хранится в моей памяти настолько, что я могу сказать какая картина из какого музея. Даже если в подлиннике ее не видел.
— Как надо преподавать литературу в школе?
— Нужны хорошие продуманные антологии русской поэзии — для младших, для средних и старших классов. По 10–12 стихотворений каждого поэта. С проникновенным эссе о каждом из них. Такую работу должны выполнять высокоталантливые и преданные отечественной поэзии люди. Я надеюсь, что они есть до сих пор. И такие антологии должны стать путеводными маячками для молодых людей, которые хотят постичь, что такое русский язык, русская культура и их родина, которую невозможно представить без такого феномена как ее великая литература.
— Каким должно быть школьное сочинение? Как учитель должен вести уроки литературы?
— Все зависит от дарования педагога. Еще при советской власти началось формальное отношение к литературе как к предмету. Это происходило вот почему. Тогда литературу идеологизировали. И каждого писателя мерили степенью освободительной идеологии и оппозиционности к государственной власти. Первым поэтом при таком исчислении становился Некрасов. При этом забывали о позднем Пушкине, микшировали русские стихи Лермонтова, зато каждый должен был знать: «Прощай, немытая Россия». В школе практически не преподавали Достоевского. «Бесы» были в течение многих десятилетий просто запрещены в России. Их запретила еще Надежда Крупская по указке своего мужа. Наши школьники даже не знали, что это за великий роман. Деградация преподавания русской литературы в ее духовном объеме началась, когда довлела идеология. А затем удар по сознанию нанесла великая криминальная революция
— Нужно ли в школе преподавать курс «Основы православной культуры»?
— Увы, сейчас далеко не все педагоги готовы к тому, чтобы преподавать такой сложный предмет. Можно давать эти знания факультативно. Или эти темы имеет смысл вмонтировать в разговор о русской литературе. Когда в школе изучаются «Братья Карамазовы» — можно подробнее останавливаться на сценах со старцем Зосимой. Было бы только желание. Без русской церкви невозможно представить отечественную литературу. Церковь лежит в фундаменте всего лучшего, что есть в нашем отечестве.
— Как, на ваш взгляд, связаны Православие и русская литература?
— Для меня они неразрывны по духу. Если читать английскую, французскую литературу
Татьяна Медведева